Гринч — похититель Рождества

В самом сердце крошечного Ктограда, затерянного среди заснеженных холмов, жил-был Гринч – существо, чья зеленая шкура и взъерошенная шерсть резко контрастировали с уютным миром вокруг. Его существование было отмечено глубоким одиночеством и неприятием со стороны жизнерадостных ктовичей, чье постоянное веселье и общительность лишь подчеркивали его изоляцию. Со временем это чувство отверженности переросло в горькую, всепоглощающую ненависть, особенно к самому яркому и шумному празднику – Рождеству. Для Гринча эти дни, наполненные смехом, пением гимнов и всеобщим ликованием, были не временем чудес, а ежегодной пыткой, болезненным напоминанием о том, что он навсегда останется посторонним в этом мире. Не в силах больше выносить этот праздничный гвалт, зеленый отшельник совершил радикальный шаг – покинул город и устроил свое мрачное жилище высоко на одинокой, продуваемой всеми ветрами горе. Там, в глубине холодной пещеры, его злоба пустила корни и расцвела, превратившись в единственный смысл его существования. Однажды, наблюдая с высоты своей скалы за тем, как Ктоград с еще большим энтузиазмом готовится к очередному Рождеству, Гринч достиг критической точки. В его душе созрел коварный и, как ему казалось, гениальный план, призванный раз и навсегда положить конец этому ненавистному празднику. Он решил не просто испортить его, а украсть само Рождество, лишив жителей всего, что составляло его суть. В тишине предрождественской ночи, пока все ктовичи мирно почивали, сладко мечтая о предстоящем утре, злобный обитатель горы спустился в спящий город. Двигаясь бесшумно, как тень, он принялся методично и беспощадно очищать каждый дом, каждую улицу от малейших признаков праздника. В его мешок летели не только сверкающие игрушки и сладкие угощения, но и гирлянды, украшения, даже самые крошечные огоньки с елок – все, что могло вызвать улыбку. Его цель была тотальна: оставить после себя лишь пустоту и тишину, доказав, что Рождество – это не дух, а просто груда бесполезных вещей, которые можно забрать. Гринч был уверен, что, проснувшись и не обнаружив привычных атрибутов праздника, жители погрузятся в такое же отчаяние и уныние, которые годами терзали его самого. Этот акт воровства должен был стать его величайшей местью вселенной, финальным аккордом его войны с радостью, которую он не мог постичь.